Генерал от кафеля Израиль Басин14.08.2017

Он родился в белорусском городке Мстиславле, в котором что тогда, что сейчас промышлять могли и могут разве что карманники, таксисты да налоговые инспектора. Местные краеведы о Басиных впервые слышат, а на стенде музея красуются евреи, да не те…

 Переезд в Тулу обернулся для Басина заслуженным триумфом: здесь он наладил производство отменного, говорили, даже лучшего в Европейской России кафеля и делал его три десятка лет.

Его отец, отставной солдат подвижных инвалидных рот Императорского Тульского оружейного завода Нахим Мордухович Бас, 9 июня 1849 подвергся унизительной экзерциции: «наказан розгами 50 ударами за то, что защищал свою жену Сару, поссорившуюся с другой бабой» (ГАТО. Ф. 90, оп. 1, т. 33, д. 26205). Почтенную еврейку, мать семейства, лично высек верный слуга великой России, поручик с западенской фамилией Романюта. Но по расследовании этого дела сторону Басиных принял ценитель умных солдат командир ИТОЗ К. К. Стандершельд, и в ноябре 1860 по его настоянию ссору замяли. С 1863 Бас числился канониром и остался им до конца дней. Из его детей остановимся на одном.

Израиль Нахимович Басин (1842–1909) до 1863 проживал с отцом в Мстиславле. В конце пятидесятых родитель выписал его в Тулу, где благодаря энергии, оптимизму и воле за пару лет Басин наладил кафельное производство. По размаху и качеству продукции оно прославилось по Центральной России. Дабы избегать налогов, в целевое назначение которых никогда не верил, ни в какие купеческие гильдии Израиль не записывался и оставался мещанином.

Были и другие подобные хитрецы, но их имена канули в Лету. Басина интересовала только деловая известность. Поселившись в тульском Заречье, он «заболел» историей гончарного и дела и горнов: исходил все исторические места, перезнакомился с мастерами, рылся в помойках, собирая черепки, и т. д. Удача с неба не падает…

Жил главным образом на ул. Ново-Павшинской, хотя со временем купил несколько домов по всему городу. Женился, наплодил кучу детей, но окрестные города и губернии обязаны ему не этим. Басин делал изумительный по прочности кирпич, превосходный кафель и поставлял продукцию в столицы, не говоря уж о губернских и уездных центрах (ГАТО. Ф. 174, оп. 1, т. 4, д. 6772). Все лучшие печки Заречье и Чулкове с годами покрылись такой плиткой. Тульский квартал Большие Гончары — это лабиринт жилых построек, присадников, гончарных заведений, складов дров и глиняных ям. Каких фамилий и людей тут не проживало! Почти все отдыхают ныне на Зареченском кладбище. Самое обидное — что после Израиля Басина его производство прекратилось, а он остался единственным героем своего большого дела.

При жизни он пользовался уважением даже у полиции: его прописывали по отчеству и полностью: «С Израилем Нахимовым Басиным заключены договоры об аренде на сроки с 15 апреля 1898 года на 1 год — 60 кв. саж. по 10 коп. за 1 кв. саж. под сараи для выделки кирпича, и 13 июля 1900 года (после осмотра) 630 кв. саж. по 10 коп. за 1 кв. саж. О промежуточном между означенными числами времени и о том, почему он в 1898 году платил лишь за 60 кв. саж., сведений нет, хотя эксплуатация им земли началась, судя по постройкам, гораздо ранее 1898…».Средний сын нашего кафельщика Давид, разругавшись с отцом, пошёл да и крестился в  Николая (то же замечено в случаях со многими Давидами), пустил православные корни и деловыми способностями не обладал (что не удивительно). А потому в 1912 И. Н. Басин передал фабрику, «что на левом берегу р. Воронки», почти у Московского вокзала, старшему сыну Шлейме (Соломону). «Кирпичный завод № 4 (бывш. Басина) — вблизи Курского вокзала. Выработка печного и строительного кирпича на заводах  № 3 и № 4 нач. с весны 1925 года», — сообщалось в краеведческих пособиях. Однако сведений об активной деятельности Соломона нигде пока не находится. Он убыл в столицу, оставил многочисленное потомство, из которого москвичка Валерия Игоревна Брюквина бережёт семейный архив. Снимок самого Израиля Нахимовича сохранился именно в этой семье, а у тульских потомков похожий портрет украли в эвакуации, когда вокзальные гопники тащили всё подряд, чтоб потом с досадой вышвырнуть…

Племянник И. Н. Басина, родоначальник ветви, к которой принадлежат коллекционеры самоваров, Хацкель Нахимович Басин (1859–1926), служил хоровым музыкантом унтер-офицерского звания из мещан того же Мстиславля Могилёвской губернии, но позже стал кафельных дел мастером. В 1905 по заявлению мещанина Хацкеля Басина «ему в аренду был предоставлен участок земли под кирпичное заведение в Гончарах» (ГАТО. Ф. 174, оп. 1, т. 10, д. 27791). До этого заводик принадлежал его отцу, но в 1902 конкуренты (по сути рейдеры) предъявили судебный иск «к мещанину Израилю Нахимовичу Басину по аренде городского места в Гончарах» (ГАТО. Ф. 174, оп. 1, т. 9, д. 24580). Дело растянулось на три года, и в конце концов производство перешло к Хацкелю. Его имя встречается в «Книге о выдаче свидетельств на торговые предприятия за 1908 год»: «Басин, Хацкель Нахимович, торговое заведение 4-го разряда на Арсенальной площади».

Племянники и «дети израилевы» не избежали совковых чисток и допросов. Летом 1930, Нохем (Нахим) Басин, содержавший на паях городскую конку и часовую мастерскую, был судим как «бездельник» (ГАТО. Р–815, оп. 1, л. 71). С 1903 по 1908 он служил у витебского уроженца Дворкина учеником по часовому делу. С 1909 по 1911 — агент по сбыту машин в компанию «Зингер». С 1912 по 1915 — у часовщика Казакова в качестве мастера, с 1916 по 1917 — слесарь-сверлильщик на чугунно-литейном заводе зареченского мещанина Алпатова. С 1918 кустарь-одиночка, по 1921 служил в собесе и губернском отделе народного образования агентом по заготовке дров. С 1922 по 1929 кустарь-одиночка. Затем поступил в мастерскую горкома. Будучи кустарём, имел патенты. Оборот 2000 руб. Налог 113, 63. Не судился, прав не лишался. Его сын — знаменитый коллекционер, участник войны, педагог Яков Наумович Басин (1916–2007).

…Жёсткий, рассудительный, премного успевший и небедный бизнесмен Израиль Нахимович Басин был похоронен настолько скромно, что его известняковая стела затерялась на заводском кладбище в Чулкове и в 2012 была атрибутирована чудом.

Зато калужские, елецкие, ефремовские, московские, рязанские, смоленские, тульские, юхновские старожилы вволю погрелись когда-то у величавых печек с его кафелем и изразцами. Удивительно, но те ещё кое-где сохраняются. Сам видел.

                                   М. В. Майоров