История 20 школы (гимназии)
Строительство здания школы №20 было начато в 1938 году, и в сентябре 1939 школа приняла первых учеников. Здание имело несколько иной вид: выступающие левое и правое крылья школы были 3-этажными, а вместо крыши над ними были солярии, огражденные каменной балюстрадой. Перед фасадом школы стоял памятник Сталину. Вначале школе был присвоен №39, она была 8-летней, затем стала 10-летней. Выстроенная за городом (до войны Тула фактически заканчивалась за трамвайным кольцом в районе совр. Ул. Жаворонкова), школа была рассчитана на детей из Рогожинского поселка, 
деревень Верхняя и Нижняя Китаевка, Басово. Первым директором школы был Михаил Алексеевич Редькин. Первый выпуск школы состоялся 21 июня 1941 года. Уже через несколько дней многие ученики и учителя школы ушли на фронт, а в здании разместился военный госпиталь (проекты всех школ тех времен предполагали быстрое превращение в госпиталь в случае войны). В октябре 1941 года здание школы 
находилось на переднем крае обороны Тулы, рядом со школой был установлен зенитный расчет для отражения танковых атак немцев. Госпиталь инвалидов Отечественной войны здесь размещался и после окончания войны, и только в сентябре 1948 года школа снова распахнула свои двери для учеников. Теперь она называлась мужской средней школой №20. Это были трудные годы, когда в школу пошли «дети войны» с окраины Тулы, многие из которых были переростками. Из воспоминаний директора 1948-50 гг. Николая Сергеевича Холина: «1948 год. Работать трудно. Ребята разные. Нарушают порядок в классах, на уроках и на переменах. 30% учащихся не успевают к концу первой четверти! Коллектив, напрягая силы, работает самоотверженно. В школе 
проводим почти весь день. Первый учебный год закончился скверно: не успевало 320 учащихся из 1500. 1949 год продолжает оставаться тяжелым, но заметно улучшилась дисциплина на уроках и порядок в школе. 1950 год. Первый выпуск. Школа мужает. Трудностей много, но чувствуется, что стоим на правильном пути. Складывается дружный учительский коллектив.» Именно коллектив учителей, сложившийся в 1950-е годы, позволил 20 школе впоследствии стать одной из лучших в Туле. Назовем их имена: Нина Федоровна Храмайкова (русский язык и литература), Надежда Гордеевна Герасько (химия), Юлина Зинаида Федотовна (физика), Бредихина Вера Михайловна (математика), Салищев Алексей Александрович (физкультура) и многие другие. За школой был разбит сад, в котором росли яблони, вишни, груши. Благодаря учителю биологии Анны Петровны Алеко там выращивались овощи, которые затем попадали на стол школьной столовой. Существовала оранжерея, в которой выращивались цветы. В 1954 году вышло постановление о слиянии мужских и женских школ. Из воспоминаний Галины Тихоновой, выпускницы 1956 года: «В 1954 году я была вынуждена перейти из женской школы №6 в смешанную 20. Первые девочки в школе… Чего только не пришлось нам вытерпеть. Ходить по коридору было невозможно, так и жди подвоха от мальчишек, особенно 10 классов, которым пришлось заканчивать школу в чисто мужском коллективе: то подставят подножку, то дернут за косу. На уроках русского и литературы у Н.Ф. Храмайковой меня очень часто привязывали за косы к парте, просунув в дырочку от чернильницы, и когда учитель вызывал меня к доске, то я отвечала, что не могу встать. Нина Федоровна меня отвязывала, а моих обидчиков выдворяла из класса проветриться».
Огромную роль в истории 20 школы сыграл Геннадий Петрович Демьянов, который был директором с 1957 по 1973 год. Это были «золотые годы», когда в 20 школу стремились отдать своих детей лучшие семьи города. В 1962 году произошел выпуск первого «математического класса», после чего такие классы формировались ежегодно. За школой прочно закрепился статус учебного заведения с математическим уклоном.
Двенадцатый чемпион мира по шахматам, Анатолий Евгеньевич Карпов учился в 20 школе с 1965 по 1968 год, закончив математический класс с золотой медалью. Он не раз навещал школу в последующие годы, встречался с учителями и учениками.
В 1970-80-е годы, когда я был учеником, в школе работало много великолепных преподавателей: кроме вышеупомянутых, Владимир Константинович Ларчев (математика), Лилия Дмитриевна .jpg)
Баташева (математика), Константин Трофимович Сомов (физика, был 
директором школы с 1975 по 1982 год), Валентина Вильямовна Филатова (музыка), Марина Григорьевна Баланюк (изобразительное искусство), Елена Владимировна Мюндель (русский и литература), Елена Терентьевна Алеко (биология), Меретилова Зоя Николаевна (физика). Но, пожалуй, самым ярким воспоминанием была Надежда Гордеевна Герасько (химия), легендарная "Гордевна", внушавшая шок и трепет не только нам, ученикам, но и преподавателям, которые с опаской вторгались в ее владения в конце 3-го этажа. Она могла запросто парить ноги в тазике прямо на уроке, или выйти с палкой наперевес в 
коридор, учуяв запах курева из мужского туалета. Обычно при этом она, поигрывая палкой как бейсбольной битой, бесцеремонно распахивала дверь туалета с грозной командой: "Выходи по одному!". После этого из туалета тут же пулей вылетали все ученики, включая преподавателей-мужчин. В книге "Моя история... (Тульские тетради)" Георгий Готтесман так описывает Н.Г. Герасько: "... К нам должна была явиться знаменитая Надежда Гордеевна Герасько, легенды о которой разошлись далеко за школьные пределы. О ее изощренной строгости пересказывалось множество ужасных историй. Например, как она во время контрольной устанавливает стул на стол, а затем усаживается сверху - и зорко наблюдает, чтобы никто даже и не подумал списать у соседа либо подшпаргалить. Герасько, если угодно, была брэндом двадцатой школы, слывя символом всего самого страшного, чего вообще возможно ожидать от учительской братии. У нее никогда не было клички. Звали ее за глаза исключительно Гордевной... А потом она пришла, поздоровалась и провела обычный, без всяких сопутствующих ужасов урок. Постепенно мы к ней попривыкли, освоились и поняли - что никакая она не страшная. Вот экстравагантная - да, ее своеобразия хватило бы и на десяток преподавателей. Непередаваемым было уже одно произношение. Грассируя и как бы опуская звук "р", она тем не менее умудрялась им в то же время заменять "л". Говоря, например, не "Заславский", а "Засравский". Конечно же, то ее "р" ни в коей мере не было раскатистым: Засгавский!... Но лексика - это ладно. Гордевна не "выкала" ученикам, как наш директор. Наоборот - обращалась с нами небрежно, как с пешками. Любимой характеристикой было слово "борван" (болван)... Более сильным определением было: "Мезский мавый!"... Но никаких экзекуций, упаси бог, никогда не устраивала. Также и не сооружала она у нас мебельных пириамид. Может, уже подсостарилась. Подсматривала же за нами сквозь пальцы, на которые порой опускала свой морщинистый лоб, неподвижно сидя по нескольку минут за столом. А нам же в это время была видна лишь ее ярко-рыжая крашенная прическа, увенчанная высоким коконом-шиньоном."
Из перлов Гордевны: кашлянул на уроке ученик. Гордевна: "Шо так мерзко кашляешь? За дверь захотел?". Кто-то прислонился к батарее. Гордевна: "Шо дедулька, заме-е-ерз? К теплой печке прислонился?" Ученик не знает правильного ответа: " Ну шо, баран, доску подпер? Не знаешь шо такое молекулярный объем???". Ученице: "Что, Подгорнова, в окно смотришь? За дверь захотела? На следующем уроке ученица "пожирает глазами учительницу": "Подгорнова? Ты что на меня уставилась???" Пытается завязать разговор по душам: "Шо, Яицкая, вздыхаешь? Влюбилась безнадежно?" Прибегает к крайней мере наказания: "Выть вон!!!" (после этого крика потерпевший исчезал из класса в доли секунды)
Слабостью Н.Г. Герасько была приключенческая литература. По воспоминаниям Михаила Черкасова: "Как-то два с половиной урока Гордевна заставила мою одноклассницу читать классу повесть об индейцах вместо занятий, а когда повесть кончилась, тут же влепила нам контрольную. Правда, по химии, а не изложение этой повести."
Справедливости ради надо добавить, что несмотря на чудачества, Надежда Гордеевна преподавала химию блестяще. Многие ученики 20 школы стали учеными-химиками. Один из них, Артем Абакумов, один из любимых учеников Гордевны, стал ученым, живет и работает в Бельгии, преподает химию в университете Антверпена. И еще. Проработав в школе около 40 лет, Гордевна тем не менее помнила всех своих учеников и всегда первой узнавала на улице, приветливо здороваясь. Печально, но она закончила свою жизнь в психлечебнице, позабытая и заброшенная всеми, ведь при всей своей известности Надежда Гордеевна была очень одиноким человеком...
Не знаю есть ли в современных школах аналог "начальной военной подготовки", так называемой НВП? У нас эта штука была. Помню, что все, и мальчики и девочки, надевали военные рубашки с зеленым галстуком и латунным зажимом. Джинсы были категорически запрещены. Если кто-нибудь все-таки являлся в джинсах, то военрук произносил гневную речь, из которой виновнику объяснялось, за что проливали кровь его деды и отцы. В завершение действа "иуде в джинсах" задавался риторический вопрос: "и как вообще ты мог позволить себе явиться на урок НВП в одежде наиболее вероятного противника?!", после чего он выдворялся из класса под смешки и гогот. Перед уроком мы строились в шеренгу перед классом, и комсорг класса докладывал преподавателю, что мы, мол, готовы приступить к занятиям. Потом мы до умопомрачения собирали и разбирали автомат Калашникова на время (кстати, в армии и вправду пригодилось!). Вообще, мы, школьники 70-80-х были очень политизированы и военизированы. Был такой урок "гражданская оборона", на котором объяснялось, что делать в случае ядерного взрыва. Кроме этого мы знали назубок все отравляющие вещества: фосген, иприт, зарин. На уроках физкультуры мы кидали "гранату". Трудно представить себе менее опасное упражнение, особенно если "гранату" кидали нежные девичьи руки. Она могла полететь куда угодно, к ужасу окружающих и особенно преподавателя физкультуры Алексея Александровича Салищева. 
Еще одно "эхо прошедшей войны" - смотр строя и песни. Бедные мамы вечерами шили нам по вечерам подобие военной формы - какие-нибудь бескозырки или пилотки, в которых мы вышагивали в спортзале школы (иногда это был легкоатлетический манеж стадиона) под песни типа "На границе тучи ходят хмуро". Родители, наблюдавшие действо, роняли слезы от умиления и страха перед грядущей службой чад. Также в подвале школы был оборудован тир (сейчас это помещение отдано в аренду). Под руководством военрука там проходили стрельбы из "мелкашки"
Джинсы и жвачка, два атрибута "загнивающего капитализма", не давали покоя преподавателям. Помню, как боролась с жующими на уроке учительница русского и литературы Нина Федоровна Храмайкова: среди урока она вдруг замолкала и решительно выдвигалась в сторону "жвачного животного" (так называли любителей жвачки учителя). Она подходила к ученику, у которого от предчувствия неизбежного жвачка уже прилипла к небу, и подносила сложенную ковшиком ладонь ко рту несчастного. Весь класс, замерев, смотрел на происходившее. После недолгой внутренней борьбы ученик вынужден был униженно плюнуть заветный комок резинки в ладонь преподавателя. Этот способ борьбы был чрезвычайно эффективен! На уроках русского и литературы почти не жевали. Джинсовая культура того времени заслуживает отдельного рассказа. Так называемые "трущиеся джинсы" (этот термин нынешнему поколению не знаком) были предметом вожделения всех ребят. Если же ты был к тому же обладателем американских штанов, то купался в лучах славы. Завистливые взгляды, вопросы "где достал?" (главный вопрос эпохи дефицита) и внимание девчонок были обеспечены. В основном, конечно, ученики носили типовую форму - мальчики синие костюмы с алюминиевыми пуговицами и эмблемой в виде раскрытой книги на фоне солнца, девочки платья и фартуки (черные или белые в зависимости от торжественности момента.
В те годы в школе существовала такая процедура, как натирание коридоров опилками. Это происходило следующим образом: в одном конце коридора рассыпались промасленные опилки, и дежурные старшеклассники гнали опилки швабрами в другой конец коридора. После этого деревянный крашеный пол становился сияющим как зеркало и скользким. Мы разбегались и катались на нем по переменам.
Еще одним запомнившимся местом школы был буфет на 1 этаже (впрочем, он и сейчас там, да уже "не тот"). Неизменная тетя Лиза, большая и добрая женщина, угощала нас вкуснейшими котлетками с булочкой за 10 копеек (мне до сих пор иногда вспоминается их незабываемый вкус). А еще тихий учитель труда, Холодков Лев Васильевич, которому ученики дали ласковую кличку "Тигр Васильевич". Он без лишних криков и шума делал свое дело: учил нас в своих мастерских в подвальчике строгать, пилить и работать на токарном станке... 
Сбор макулатуры был еще одним веселым занятием в те незабываемые школьные дни. Обычно дело было так: уроки в этот день отменялись и классный руководитель напутствовал нас такими словами: "Ребята, запомните, собрав 300 кг макулатуры вы спасете целое дерево!". Мы разбредались по соседним со школой домам, униженно прося у жильцов "газетку". Однажды произошел курьезный случай - после очередной такой просьбы "дайте, пожалуйста, газетки!" сердобольная старушка вынесла несколько листочков lдефицитной в те годы туалетной бумаги! Но после того, как году примерно в 1984 открылись пункты приема макулатуры "Стимул", спасать деревья от неминуемой гибели мы как-то сразу перестали (их начали спасать другие люди и небескорыстно) и сборы макулатуры канули в лету.
Многие выпускники 20 школы стали знаменитыми учеными, инженерами, спортсменами. Сейчас 20 гимназия остается одним из лучших учебных заведений Тулы.
см. фото 20 школы разных лет Михаил Тенцер
Благодарю музей гимназии №20 и лично Фомину Лялю Александровну за предоставленный материал