Тульское пиво в переломные годы
11 октября 1914, иронически оглядев собственную фигуру, писатель 
Александр Грин сказал переводчику Фридриху Фидлеру: «Пивной жирок исчез благодаря запрету на продажу пива». Да, свежий сентябрьский указ почти полностью свёртывал реализацию алкоголя во имя усиления народного патриотизма! Причём благородных вин это не касалось (избирательность во всём довольно показательна). Но тот же Фидлер, со страниц дневников которого не сходит «светлый образ» качественного пива, ровно через десять дней был на одном юбилее: «Состоялся скромный ужин, с бутылкой крымской мадеры и — удивительная, высшего класса, редкость при нынешних строгостях! — бутылкой пива; правда, пиво уже успело прокиснуть, тем не менее его выпили из маленьких стаканчиков». Что общего между дореволюционным пивом, могущим за пару часов прокиснуть (!), и… сами понимаете чем?
Этот материал уверенно можно озаглавить «Сто лет без настоящего пива», причём — тульского. Старинные рецепты если не утрачены, то не афишируются (таки бизнес!), но остались благодарные воспоминания и кое-какая статистика.
Пожалуй, самый популярный производитель тульского пива начала ХХ века Исаак Залманович (он же почему-то заодно и Меерович) Шнейдерман появился на свет в Курляндии в 1870-х в семье митавского мещанина Залмана Шмуйловича Шнейдермана, погребённого в Туле, и скончался в г. 
Серноводске Самарской области, в эвакуации, 3 февраля 1942. Его завод «Унион», приобретённый в 1915 на паях с тульским мещанином Бером Иоселевичем Повицким (1881–1967) у купчихи А. А. Ливенцовой (последней из этой активной династии), и пиво варил, и безалкогольные напитки делал, и даже овощи сушил для нужд действующей армии. До 1914 на заводе работали 16 чел., в 1917 — 26 чел., в 1918 — 22 чел., а в 1920 — всего 8. Тогда же он формально прекратил существование. До этого в подтверждение функционирования предприятия 28 февраля 1918 «было создано» (нарочитая большевистская ложь: оно всего лишь было переоформлено) товарищество «“Унион” И. З. Шнейдерман и Б. И. Повицкий». Марки пива остались в истории: «Венское», «Столовое», а «Мартовское» сохранялось ещё от Ливенцовой. С 1918 Бер Повицкий проживал на собственном предприятии на ул. Ново-Павшинской (совр. Коминтерна), 40.
К началу 1923 И. Шнейдерман, живший по ул. Петровской (Ф. Энгельса), 33, решил восстановить производство, видимо, в одном из филиалов — на той же улице. До этого прав на владение предприятием никто не отменял. Организовав товарищество, внёс немалые средства и приложил огромную энергию к восстановлению завода. Он обратился с письменной просьбой к властям о регистрации предприятия и выдаче надлежащего свидетельства. Вместе с заявлением подал опись оборудования и акт осмотра предприятия. Состоялось это между 25 и 30 июня 1923.
И что? 30 августа тульский губсовнархоз отказал просителю в регистрации! Мотивы, как всегда, не объяснялись (вот она откуда, эта советская секретность по поводу и без). В 1924 завод почему-то ещё оставался в списке владельцев и предпринимателей и числился по тому же адресу: ул. Ново-Павшинская, 40. Оказывается, производство не погибло: отобрав у Шнейдермана оборудование и подвалы, власть наладила выпуск пива «Жигулёвское» в бутылках и какого-то ещё в бочках, а уж много позже возникло то, что всем известно как «Балтика». Родственников жены И. М. Шнейдермана (давно умершей Ревеки Мотловны Верцелишской) репрессировали. По уверению ныне здравствующих Р. И. Верцелишской (племянницы той Верцелишской) и Р. В. Шаевича, архитектурная доминанта 
еврейского некрополя — беседка-склеп, о которой никто до сих пор толком ничего не может сказать, принадлежала семейству Шнейдерманов. Из них на ниве просвещения прославился внук Исаака — литературовед Рафаэль Соломонович Шнейдерман (1930–1975). Брат Б. И. Повицкого, поэт и журналист Лейб Повицкий (1885–1974), в 1919 сфотографировался вместе с С. А. Есениным и С. А. Клычковым — двумя антисемитами, приехавшими из Москвы в Тулу в голодном 1918 поесть и пивко попить. Лик Л. И. Повицкого обычно убирался в публикациях об этом событии. Но он записал рассказ о визите поэтов в Тулу, ставший единственным достоверным источником, который сейчас касается и нашей темы. В Москве Есенин и Клычков с голоду съели кусок масла — тайную заначку Б. Повицкого. И тогда «…я решил временно увезти Есенина из голодной Москвы. Я уехал с ним в Тулу к моему брату. Продовольственное положение в Туле было более благополучно, чем в Москве, и мы там основательно подкормились». И здание пивоваренного завода Шнейдермана и Повицкого, и корпуса, и подвалы сохранились всё по тому же адресу: Ново-Павшинская, 40 (Коминтерна). На стене одноэтажного корпуса, выходящей на улицу, красуется мемориальная доска, свидетельствующая о посещении в 1918 этого завода поэтами Есениным и Клычковым.
Суховатая справка о ещё одном заводе содержится в статистическом труде доктора П. П. Белоусова «К вопросу о современном положении и ближайших задачах ассенизации русских городов» (СПб, 1896): «Пивоваренный завод г. Ветрова получает воду из артезианского колодца, устроенного в усадьбе завода; годичный расход отработанных вод, получаемых после размачивания солода, мытья посуды и от таяния льда в громадных ледниках, определяется приблизительно в 300 000 вёдер. Отработанные воды, раньше сливавшиеся по уличной канаве, с 1893 года спускаются по устроенному для них правильному водостоку (на 3 аршина опущенному ниже мостовой) в р. Упу в нижней, малозаселённой части её течения по городу». Так что к 36 годам тульский купец Евгений Иванович Ветров (12 декабря 1860–17 февраля 1913) стал одним из наиболее успешных бизнесменов на почве выработки добротного угощения. Какое-то время в начале ХХ века пивным заводом владел его родной брат, выкупивший его всё у той же купчихи А. А. Ливенцовой (словно та только пивом и промышляла). Ветров умер до Октябрьского переворота, и тем самым ему крупно повезло: бизнесмены, дожившие до нэпа, «попали» на полное самообеспечение и оказались обречёнными на верную гибель — как сами, так и их благие дела, начатые при развивавшемся да так и недоразвитом российском капитализме.
Небольшой ветровский завод находился на углу улиц Горской и Георгиевской (совр. ул. Комсомольской и ул. Платона Луначарского) и, естественно, до наших дней не дожил. Теперь его весьма трудно вообразить.
Помимо предприятий, занимавшихся непосредственно пивоварением, в Туле действовал ещё завод фруктовых вод, о котором мало что известно, но не факт, что там благочестиво гнали один «трезвяк». И ещё вопрос напоследок: случайно ли в Европе двадцатого века возникла торговая марка «Пиво Унион» (Beer Union)? Ведь мы, испокон жившие и живущие по сей день в социально-политической стоеросовой домовине, ничего по сути не знаем ни из собственной истории, ни из мировой, как в принципе не знаем никаких реальностей настоящего…
М. В. Майоров, краевед, издатель