Исчезнувшее искусство25.03.2020

Двое

Я искала их ранним утром, путаясь в сложном лабиринте парковых тропинок, и, как часто бывает, увидела неожиданно. Они шли, тесно прижавшись друг к другу, и Она доверчиво отдала Ему свою руку, улыбаясь едва заметно, грустно и светло, а в другой руке держала цветы. С лицом торжественным и печальным, даже скорбным, Он оберегал её доверчивость и ласку. Они выходили в мир из солнечного света и девственного леса. И птица пела им о любви.

Авторы скульптурной группы «Двое», появившейся в Центральном парке культуры и отдыха в августе прошлого года, уже были известны мне и сотням тысяч туляков другой своей работой – группой «Нептун». Поставлена она прошлым летом на одной из самых оживлённых дорожек парка – той, что ведёт к танцевальной площадке. Не заметить её невозможно – она сразу привлекает внимание оригинальностью замысла, совершенством композиции и исполнения. На крошечном пятачке – подводное царство: владыка морских глубин Нептун, русалки, морской конёк, который заодно служит и лавочкой.

Дополняют впечатление очень уместная здесь якорная цепь, валуны, небольшой бассейн, куда летом, к огорчению авторов, так и не налили воды. Есть в этом сказочном царстве и другие персонажи: легендарная сладкоголосая птица Сирин, спокойный мудрый лев, которые узнаются как добрые знакомые.

Глядя на них, вспоминаешь росписи на русских прялках, старинные пряничные доски, лубок – словом, наше прекрасное самобытное народное искусство. И над всем владычествует Солнце – символ жизни на земле. Оно блестит на высоком столбе, и невольно обращаешься мыслью к языческим жертвенникам,
к Перуну…

Я сижу с авторами этих работ – Валерием Власовым и Владимиром Черновым – и думаю, что ещё до нашего знакомства могла бы сказать: это щедрые и добрые люди, они, как и их «Двое», отдают частицу себя, своей души с любовью и доверием.

Потом они скажут: «Почему мы начали работать в парке? Зачем? Знаете, ведь не каждый пойдёт в картинную галерею. А в парк идут тысячи и тысячи, очень много молодёжи. И им тоже нужно искусство, даже больше, чем тем, кто ходит в художественный музей». И добавят ещё: «Мы хотели сделать для современников доброе воспоминание о старине, о древних традициях».

Как же всё начиналось?

– Я узнал о том, что в парке хотят поставить декоративную скульптуру, случайно, – рассказывает Валерий Власов. – Заинтересовался, загорелся идеей. Зашёл к директору, поговорили. И стал я… столяром. Написал Володе, с которым в 1972 году кончал Абрамцевское художественно-промышленное училище, письмо в армию: «Приезжай, есть интересное дело». Начал думать, как подступиться к работе. Путей было несколько. Один –
найти более или менее оригинальной формы засохшее дерево и потом «поправить» природу, приблизить её к зрителю: можно перевернуть ствол корнями вверх, там сучок подпилить, там веточку приставить… И вот появляется олень, жираф или ещё какой-нибудь зверь. Представить себе это нетрудно по популярным ныне выставкам. У нас же, учитывая масштабы парка, должна была получиться этакая макси-«природа и фантазия». Попробовали. Эти пробы и теперь можно увидеть у детской площадки, например.

– Когда одного такого оленя-жирафа устанавливали, я приехал, – вступает в разговор Володя. – Стал помогать, а сам думаю: «Что-то не то получается. Хорош друг: звал интересным делом заниматься, а тут что ж интересного? Сплошные «жирафы», ужас!» Однако решил не отступать. Оформили меня… слесарем-сантехником, и мы с Валерой опять в поиск: как работать дальше, не «жирафов» же плодить!

Был другой путь. Не «поправлять» природу, а со всей мерой отпущенного им умения и таланта создавать свои оригинальные произведения, в то же время максимально приблизив их к природе, которая, как считают ребята, делает человека человеком. Парк диктовал выбор материала – дерево, разве что с вкраплением металла. Материал, какой они могли доставать, диктовал технологию. И уж подчас технология диктовала содержание и форму. Так появился «Нептун».

– Но первым нашим замыслом он не был, – как-то сразу, в один голос, начинают ребята. – Наш первый проект пока не осуществлён, его, как говорится, «на корню зарубили». Связан он был с деревом довольно известным – «Пушкинским дубом», который рос у нас в парке и погиб. Древесина у него никуда не годится, ствол внутри прогнил, да к тому же в середине там большая цементная пломба. Работать с этим деревом нельзя. Администрация решила всё-таки этот дуб сохранить. Предложили нам, не мудрствуя лукаво, поработать с силуэтом дерева да на ветках рассадить пушкинские персонажи. Сделать этакий памятник памятнику, каким считается дуб. Мы предложили свой проект, в котором хотели увековечить не дерево, а самого Пушкина. Скульптуру на словах так же трудно объяснять, как поверить алгеброй гармонию, но всё-таки вкратце идея сводилась к тому, чтобы показать и преемственность поколений в образах старца и мальчика, и вечность пушкинской, вернее, вообще поэзии, замкнув пространство в сложной формы кольцо с изображением Пегаса. А у ног старца в бетонной глыбе видится нам один-единственный цветок – ярко-алая астра. Проект отклонили. Стали мы тогда работать над «Нептуном». Мастерской своей у нас не было, дали уголок в оформительской (мы к тому времени уже в художниках-оформителях числились). Смотрели на нас, как на чудаков, поговаривали, что всё это зря, что больше десяти дней «Нептун» не простоит, одни щепочки останутся. Вдохновляло это мало, конечно. Но всё-таки сделали. «Нептун» стоит второй год. Неподалёку раскинула щупальца карусель, голубеет стандартная продуктовая палатка. Соседство, скажем прямо, не совсем удачное. Но отныне он не один – рядом «Двое».

– Теперь, когда их установили, – улыбается Володя, – очень хочется многое изменить. Смотрим и думаем: здесь переделать бы и здесь… Не всё, конечно, получилось, как хотели. Думали сделать птицу-Солнце, стали оковывать дерево металлом, а он возьми и потемней! Приходилось работать с паяльной лампой, вот металл блеск и потерял. Получилась просто птица, пришлось покрыть её эпоксидной смолой, чтобы было похоже на патину.

– Ну а в целом-то как, считаете, получилось? Понимают вас люди?

– Пожалуй, понимают…

Свидетельство такого понимания – забавный случай. Однажды женщина, гулявшая в парке, не ведая, кто перед ней, объясняла Володе сложный и одновременно простой язык символов их скульптуры «Двое». Она почти не ошиблась в своём толковании замысла. Почти, потому что Лев показался ей злым, что Володю огорчило.

– Мы ему даже зубы специально не сделали, – скажет он, – нет, Лев не злой, он как олицетворение мудрой старости, которую нужно уважать и любить.

А я вспоминаю, что издревле льву на
Руси приписывали си-
лу, мужество, благородство – те черты, которые человек ценит превыше всего. И подумала, что образ этот дважды повторился в работах художников не случайно.

– Ну, а что же теперь?

– Нам дали мастерскую. Работы много: хотим сделать аллею из лавочек-символов, которая объединила бы обе скульптурные группы воедино. И делом своей чести считаем сделать всё-таки пушкинский уголок в парке. О чём мечтаем? Нам объявили, что отныне мы будем работать только по эскизам, утверждённым Художественным советом. Нельзя сказать, что Художественный фонд в эскизах заинтересован, мы ведь у них не числимся. По-этому мечтаем сейчас о доверии.

Думается, своими работами право на некоторую самостоятельность и доверие они заслужили.

– Значит, счастье – это когда тебя понимают?

– Именно так, – вздыхают ребята.

Пусть они будут счастливы.

Клара Леоновна Печерская, 1977 год